Вопрос: Алла Борисовна, мне было бы интересно узнать, а как складывались ваши отношения с вашей мамой, в так называемом трудном возрасте, об этом возрасте сейчас много говорят, много пишут?

Алла: С моей мамой?

Вопрос: Да, вот в 14-15-16 лет

Алла: Конечно, материнское сердце - это особый случай. У меня, понимаете, тяжелый был, потому что я рано стала самостоятельной. Работала, у меня еще паспорта не было. Так жизнь сложилась. Нужно было работать. Пятнадцать лет у меня напротив дома был клуб часового завода, первого часового завода. И там я устроилась на полставки, вот как сейчас помню – на 30 рублей. Это были огромные деньги для меня тогда. Поэтому цену копейки надо знать. И, наверное, моя мама была удивительной, т. е. она и есть. Слава Богу, жива, здорова. Она вот в том возрасте настроить меня на эту самостоятельность, понимаете. Работать? – иди, работай. Твои деньги нужны в семье. Но работать надо хорошо. Вот, понимаете, это было у нас в семье с детства. Т. е. сколько ты за это получаешь, тяжелая ли работа – ты должна работать хорошо, совесть должна быть. Вот это удивительная особенность моей матери, что не за благодарность ты работаешь, не за спасибо и не за деньги, а совесть в тебе есть. Если она в тебе есть, она сожрет тебя с потрохами эта совесть, если ты действительно что-то плохо сделал. Ни разу я от нее за долгое время, когда уже появилась на экране телевизора, я вам скажу, что замечания были, но никогда она не была мною довольна. Первый раз она мне сказала, что молодец доченька, это когда я позвонила из Кисловодска, когда передавали «Арлекино» из Болгарии. Только у меня прямо язык присох к небу, что мама говорит мне «спасибо, молодец». Это первый раз она меня, можно сказать, по головке погладила.  И за это ей тоже спасибо, понимаете. Потому что не за благодарность мы работаем, понимаете, а за совесть. И сколько бы зритель не аплодировал, наверное, все это от мамы пошло, и сколько бы он бы поклонников не давал бы с годами, наверное, все-таки главное – это наша совесть актерская. Если, как говорится чувствуешь, что не то, то она уже будет мучить тебя и ночью, и днем. Я знаю по себе, что когда концерт не получается, да есть аплодисменты, да там не отпускают. Ночь не спишь, день не ешь до тех пор, пока не будет другого концерта, где ты как бы себя реабилитировал.

В: Алла Борисовна, а как вы считаете, а что значит жить весело?

А: Я вот помню, как в детстве, сейчас как-то редко это увидишь, вы знаете, в маленькой квартире. Вам будет это интересно. В маленькой квартире мои молодые родители собирались со своими молодыми друзьями и молодыми родственниками. Это был для меня какой-то огромный пример. Они заранее придумывали, как действительно организовать такой вечер. И для меня это, между прочим, осталось на всю жизнь, потому что если я хочу повеселиться, то я собираю своих друзей, и мы заранее придумываем какие-то вещи, которые будут интересны и другим. И конечно, любим импровизировать.

В: А кто любимый ваш композитор?

А: Нет у меня одного любимого. Я люблю Чайковского за одно, а Скрябина за совершенно другое. Бетховена за его трагизм, понимаете, какой-то, совершенно вот за другое. Баха я тоже люблю. Ну, я вот не представляю, как можно назвать одного человека, одно какое-то имя. То же самое, сразу вам скажу, это относится и к эстрадным композиторам, тоже не могу.

В: Т. е. к современным?

А: К современным. Вот которые пишут эстрадную музыку. Понимаете, я могу назвать, там любимого композитора, но опять разные. Я люблю песни Пахмутовой. Не пою я их, понимаете. Может спою когда-нибудь. Ну, не мои это песни, понимаете, но я их люблю. И люблю этого композитора. Я люблю песни Тухманова, не дает он мне ничего правда. Уперся так, нет говорит – не дам и все. Ну и не надо. Все равно люблю.  Понимаете.

В: У вас с ним что-то в отношениях…

А: Нет, у нас с ним особые отношения, я его очень люблю, и он меня любит. Я шучу, конечно. А действительно, почему я должна у него специально просить, а он мне специально давать. А может, мы вот так вот идем, идем с ним, понимаете. Вот так пройдем, вот так – а потом где-нибудь остановимся – где ж ты раньше был, скажу. Вы знаете, я же тоже где-то постепенно, постепенно обретаю уверенность в себе.